Исполняется два года обещанию министра обороны РФ Анатолия Сердюкова освободить солдат-срочников от хозяйственных работ, чтобы военнослужащие могли сосредоточиться на боевой учебе и физической подготовке.
Как выяснили «НИ», еду в большинстве воинских частей действительно стали готовить гражданские. Однако уборкой территории и ремонтом построек в гарнизонах продолжают заниматься солдаты. В последний год к этому добавилась утилизация боеприпасов, когда военнослужащие вынуждены месяцами жить в полевых условиях и вручную разгружать составы со снарядами. Счет погибших и пострадавших от этих работ уже идет на десятки.
Освободить солдат-срочников от «несвойственных им функций», таких, как наряды по кухне и уборка казарм и территории воинских частей, министр обороны Анатолий Сердюков пообещал в апреле 2010 года на встрече с представителями организаций солдатских матерей. Тогда же министр пообещал солдатам пятидневку с возможностью в выходные отправиться домой, послеобеденный сон, подъем не в шесть утра, а в семь и разрешение пользоваться мобильными телефонами, правда, только в отведенное для этого время. Подъем в семь и часовой отдых после обеда действительно стали частью официально утвержденного распорядка дня, а нарядов по кухне в большинстве воинских частей теперь нет. Но бесплатный солдатский труд остался, в том числе там, где по документам работают гражданские.
Для выполнения в воинских частях хозяйственных работ было создано ОАО «Славянка» – дочернее предприятие государственного ОАО «Оборонсервис». Сейчас сайт «Славянки» рапортует, что обслуживает более 500 военных городков с 1,5 млн. жителей. Однако интернет-форумы военнослужащих полны жалоб, таких как эта: «Компания не способна нанять дворников на предлагаемую нищенскую зарплату, и территория вокруг домов превратилась в «дикие пляжи» – летом заросшая мусором, а зимой сугробами вместо дорожек». В результате «дороги и тропки по старинке чистят солдаты», и «командир, несмотря на запрет, направляет срочников на территорию и дает на свой страх и риск машину для вывоза мусора». В московском офисе ОАО «Славянка» от комментариев «НИ» отказались, сославшись, что у них общаться с прессой некому. Координатор коалиции «Гражданин и армия» Сергей Кривенко поясняет «НИ», что нанятые «Славянкой» подрядчики нередко оказывались «фирмами-пустышками», и хозяйственные работы переложили на срочников, потому что «командирам было некуда деваться».
Опрос «НИ» среди служащих в армии либо уволившихся в минувшем году солдат-срочников показал, что в некоторых воинских частях полы в казарме моют уборщицы «специальными моющими средствами», а чистить снег на территории гарнизона приезжает трактор из подрядной организации. Однако если трактор не приехал или приехал поздно, чистить территорию приходится солдатам, рассказывает Сергей Р., который служит на вертолетном аэродроме в подмосковной Балашихе. Отслуживший в инженерных войсках в подмосковном Нахабино с ноября 2010 года по ноябрь 2011-го, Анатолий В. утверждает, что уборка территории была «основным занятием на протяжении всей службы». Зимой солдаты убирали снег, весной – мусор, в летнее и осеннее время – листья. Кроме того, «в части всегда был один солдат-сантехник, который ремонтировал коммуникации».
Строительными работами в воинской части также занимались солдаты. «На бумаге у нас регулярно проходили различные занятия, учения, но на деле ничего такого не было. Постоянно отправляли на какую-нибудь работу. Водители обычно работали с машинами, остальные – кто куда», – рассказывает Анатолий. Другой бывший солдат-срочник Никита Хамитов служил с декабря 2010 года по декабрь 2011-го. Первые десять месяцев – на флоте в батальоне охраны, где три дня из четырех стоял в карауле. А затем батальон расформировали, и парень дослуживал в подмосковном гарнизоне Ногинск-9. «Местные срочники в отличие от нас обращаться с оружием не умели. Все, что они делали, – подметали листву летом и сгребали снег в «кантики» зимой. И такая служба проходит в половине воинских частей», – говорит «НИ» Никита.
Привлекать солдат к работам, «не обусловленным исполнением обязанностей военной службы», запрещено приказом министра обороны №428 еще от 8 октября 2005 года. К 2007 году в воинских частях ликвидировали подсобные хозяйства. Главным образом, это были фермы и свинарники, где за скотиной ухаживали солдаты, а на торговле мясом зарабатывали командиры. В последние два года не зафиксировано ни одного случая продажи солдат в рабство, утверждает в беседе с «НИ» ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей Валентина Мельникова. Услуги солдат в качестве строительных разнорабочих предлагает сайт одной из фирм, но попытка «НИ» связаться с ней не удалась: на сайте указан только электронный адрес, и он не принимает письма.
В феврале группа правозащитных организаций выпустила доклад «Лишний солдат», посвященный привлечению военнослужащих к принудительному труду.
В докладе сообщается о более чем 400 случаях использования солдат на работах, не связанных с исполнением обязанностей военной службы. В большинстве случаев солдаты занимались заготовкой леса, уборкой и озеленением городских улиц, а также работали в созданных на территории воинских частей подпольных цехах по мойке и ремонту автомобилей и по сколачиванию тарных ящиков. Составитель доклада Людмила Вахнина из правозащитного центра «Мемориал» рассказала «НИ», что еще несколько десятков случаев в доклад не вошли из-за недостатка доказательств. Валентина Мельникова подтверждает, что на Дальнем Востоке солдат в период нереста регулярно привлекают к заготовке рыбы и икры, однако жалоб от военнослужащих нет.
Приказ №428 оставил военным лазейку, поясняет Сергей Кривенко: согласно документу, не запрещены «строительные, ремонтные, хозяйственные работы и работы с учебной целью». В результате, по словам правозащитника Кривенко, солдат можно использовать, к примеру, на строительстве военных объектов. Бывшие и находящиеся на службе солдаты-срочники сообщают, что по субботам проводится «парко-хозяйственный день», когда весь личный состав воинской части убирает территорию военного городка. Сами солдаты против этого не возражают, называя уборку «эмоциональной разгрузкой». Однако в размещенном на сайте Минобороны «Распорядке дня военнослужащих по призыву» про «парково-хозяйственный день» не сказано: первая половина субботы должна быть посвящена обслуживанию военной техники, а вторая – занятиям по физической подготовке. В Минобороны на запрос «НИ» о допустимости привлекать солдат к хозяйственным работам не ответили.
Направленный в Главную военную прокуратуру запрос «НИ» о выявленных случаях незаконного использования солдатского труда также остался без ответа. В докладе «Лишний солдат» упомянуто, что в отношении офицеров возбуждали уголовные дела по статьям 285 «злоупотребление должностными полномочиями» и 286 «превышение должностных полномочий». Виновных оштрафовали на 5–100 тыс. рублей. Авторы доклада отмечают, что воинский устав запрещает солдату отказаться выполнить любой приказ командира. Военнослужащий может только обжаловать приказ, если считает его незаконным. По словам Валентины Мельниковой, обжаловать приказы удается благодаря мобильным телефонам, с которых солдаты звонят солдатским матерям и в военную прокуратуру. Г-жа Мельникова рассказывает, что на днях так был наказан замкомандира роты одной из подмосковных воинских частей, который заставил солдат красить сушилку.
По поводу кухонь солдаты подтверждают, что еще с прошлого года в большинстве воинских частей еду готовит гражданский персонал, и получается еда значительно вкуснее. С остальными же хозяйственными работами остается по-старому. Один из отслуживших в прошлом году срочников признался «НИ», что бурил колодец на даче «то ли у военного, то ли у гражданского, я не помню». Другой солдат, проходивший службу в ракетных войсках стратегического назначения в Калужской области, помогал местной церкви с заготовкой картошки. «Приказ министра припугнул офицеров, но привычка все равно берет верх – как же солдатика не припахать», – комментирует Людмила Вахнина.
В конце 2010 года появилась еще одна сфера приложения солдатского труда: начальник генштаба Николай Макаров издал распоряжение, позволившее привлекать солдат-срочников к уничтожению боеприпасов с истекшим сроком годности. Раньше эти работы проводились на специализированных предприятиях, но военные решили сэкономить и организовали подрыв боеприпасов на полигонах. Когда уполномоченный по правам человека в Челябинской области Алексей Севастьянов летом прошлого года посетил дислоцированную на территории области воинскую часть, солдат из которой задействовали в разгрузке ящиков со снарядами, в части оказалось 19 военнослужащих с переломами стоп и пальцев ног. Выяснилось, что сгнившие ящики рассыпались в руках у солдат, и выпадающие снаряды травмировали ноги. А в Астраханской области на полигоне Ашулук в августе прошлого года при разгрузке снарядов для установки «Град» произошел взрыв, от которого погибли восемь человек и были ранены 10.
На полигоне Цугол в Забайкальском крае утилизацией снарядов, по данным местного Комитета солдатских матерей, занимаются около 150 срочников. Живут солдаты в палатках, страдают от недостаточного питания, а воды им «не хватает для питья, не говоря о гигиенических нуждах». Правозащитникам известно об одном солдате, получившем ожоги при взрыве, и еще об одном, заработавшем грыжу позвоночника во время переноса 70-килограммовых ящиков со снарядами. Срочников к утилизации боеприпасов привлекают также в Хабаровском и Приморском краях, Новосибирской, Кемеровской, Воронежской и Ленинградской областях.
Гражданские специалисты за участие в работах по утилизации боеприпасов получают по 35–40 тыс. рублей в месяц. Выплаты солдатам-срочникам постановлением правительства РФ установлены из расчета 50% в день от среднемесячного оклада военнослужащего срочной службы (1–1,8 тыс. рублей). Таким образом, даже при работе без выходных солдаты могут рассчитывать не более чем на 15–20 тыс. рублей в месяц. Отправившие письмо в конце прошлого года в Комитет солдатских матерей Астраханской области рядовые Михаил Новожилов и Александр Тетерин, находившиеся на полигоне Ашулук, утверждали, что им не платили ничего. При этом солдаты жили в палатках при температуре на улице до минус 15 градусов, умывальники и столовая располагались также в палатках, причем не отапливаемых, горячая вода отсутствовала, а питьевую приходилось брать на автомойке и «кипятить в палатках на печках, где вода закипает очень долго». Еще одна группа солдат с полигона Ашулук жаловалась, что вместо переноса снарядов им в ведомости отмечают перенос пустых ящиков.
В Комитете солдатских матерей Астраханской области говорят, что с Ашулукского полигона в госпитали попали свыше ста человек, в основном из-за запущенной простуды. Официально известно об одном умершем. По неофициальным данным, умерших трое, сообщила председатель Астраханского комитета солдатских матерей Любовь Гарливанова. Однако побывавший с проверкой на полигоне Ашулук прокурор Каспийской флотилии Вадим Бельянинов нарушений не нашел, а нашел «факты симуляции заболеваний» со стороны тех, кому «не нравится достаточно тяжелый физический труд в полевых условиях».
Александр Колесниченко
Белорусские призывники дачи не строят, но в армию попадают порой по "политическим" мотивам
Про случаи принуждения призывников к незаконному труду в белорусской армии не слышно давно. Не исключено, что такие истории все же случаются, и армейское начальство просто хорошо их скрывает. Но, скорее всего, белорусских солдат на строительство генеральских дач действительно не гоняют. Ко всему, что касается репутации армии и престижа военной службы, президент Александр Лукашенко относится трепетно. Поэтому большие воинские начальники просто боятся за свои места и стараются не наглеть. Ведь если информация о подобных нарушениях всплывет, отставки, а то и уголовные дела, последуют незамедлительно.
Кроме того, свою роль играет и присутствие в армии специфической категории солдат, к которым неизбежно будет приковано внимание СМИ, в том числе зарубежных. Речь идет о призванных в качестве наказания. Если студент был замечен в политических демонстрациях, его, скорее всего, попросту отчислят из университета, а потом, буквально через месяц-другой, заберут в армию. Так было, например, с активистом молодежного крыла партии «Белорусский народный фронт» Франаком Вячоркой. У парня было сразу несколько заболеваний, из-за которых ему противопоказано нести службу. Но врачи закрывали глаза на все – призывник ведь был «политический». Сдавать в «рабство» или вовлекать в какие-то иные незаконные схемы «политических» призывников даже самые прожженные коррупционеры в погонах вряд ли решатся: уж лучше лишний раз помучить их строевой подготовкой.
Ольга ГОРБАЧЕВА, Минск
Обсуждение темы на форуме ведется здесь >>>
